|
* * *
Не следовало верить в чудеса,
когда любви осталось полчаса,
но, может быть, сподобимся опять
когда-нибудь кому-то кем-то стать.
Наверно, это траченые нервы,
наверно, это то, что было первым,
наверно, этот длинный календарь
не дар богов, а лишь в ночи фонарь.
Дорога, уводящая во тьму
степенно, в никуда и ни к кому,
"чтоб чувства, промелькнувшие сквозь ночь,
оделись в серебро авиапочт."
Не следовало строить на песке
чудесный замок, что открыт тоске.
Пытаясь расстояньем превозмочь
дни встречи и разлуки ночь,
я лгу себе, но в глубине души
я знаю, кто ко мне спешит -
мои друзья - усталость, старость, смерть.
Мне б окунуться в одиночество посметь,
но я не смею видеть одного:
"страданий одинаково дано,
страданье и забвение - труха,
страдание не стоило греха".
Возможно, ты права и это страх
дрожит впотьмах в трясущихся руках,
лежит в покрытых пылью зеркалах,
разлегся на обеденных столах,
живет в вещах во сне и наяву,
тревожит зря весеннюю траву.
Возможно, с ним одним наедине
застыло отражение в окне.
Но ничего не чувствует душа,
забвение не стоит ни гроша. |